Я вот не понимаю, ребята.
Какая-то барышня пела иноагентские песенки на какой-то там улице, а какие-то люди приходили слушать ее.
Барышню, судя по всему, задержали. На ок. А зачем? Вот у нас есть она и некоторое количество людей, которым это заходит.
А давайте лучше поинтересуемся их мнением. Что не так? Что не устраивает? В чем хохма?
Люди хотят поговорить о пресловутых восьми годах? Бога ради! Только не условный Владимир Рудольфович должен говорить с ними об этом, а условный я.
Димон вполне мог бы ответить на их вопросы, Володя Разин, который с институтской скамьи по фронтам ездит. Ну, то есть, кто-то, кто не только глубоко в теме, но прямо на шкуре своей испытал предмет гипотетического разговора.
Иноагент, к примеру, в зоне конфликта не был и воспринимает оный через призму банк киевских товарок. А мы были. Мы это прожили. Давайте поговорим, чо.
Есть не нулевая вероятность, что беседа кончится членовредительством, но можно хотя бы попробовать.
А еще неплохо бы понять, почему Россия, находясь в статусе «против всех», не родила своих протестных авторов? Некому талантливо сочинять и петь о великой несправедливости? Что там Вася Вакуленко? Талантливый же дядька. Не хочет? Ох и ох.
Меня, братцы, смущает, что мы пытаемся не решать проблемы, а сметать их под ковер. Эдак по буграм же ходить придется.
